Эксперименты на дрозофилах выявили способность мушек узнавать своих бывших половых партнеров. На их ухаживания самки отвечали в полтора раза чаще, также им больше по вкусу пришлись партнеры, выросшие в той же обстановке, что и они сами. Зато самцы решительнее завоевывали новых партнерш, с которыми они не встречались прежде или которые воспитывались в других условиях.
Британские биологи, изучающие уникальную популяцию одичавших овец с острова Соэй, нашли ответ на вопрос, долго мучавший теоретиков: почему в популяции сохраняется наследственная изменчивость по размеру рогов, если самцы с большими рогами оставляют больше потомства, чем короткорогие? Разгадка оказалась в противоположном действии полового и «обычного» естественного отбора на ген RXFP2, влияющий на развитие мужских половых признаков.
| 1. Да | 20 | (90.91%) | |
| 2. Нет | 2 | (9.09%) | |
| Всего: | 22 | ||
Очень древняя панцирная рыба Entelognathus primordialis, открытая китайскими палеонтологами, по некоторым важным признакам скелета больше похожа на костных рыб, чем на панцирных. Открытие этой переходной формы может означать, что наши собственные предки были гораздо больше похожи на панцирных рыб и что покровные кости нашего черепа произошли от сохранившихся структур, сходных с их «панцирем».
Классик эволюционной биологии Эрнст Геккель предполагал, что предком настоящих многоклеточных животных был плавающий организм с ресничками (гастрея), который лишь впоследствии осел на дно. В последние годы ряд ученых активно возражает против этой гипотезы, считая первичной именно донную форму. Датский зоолог Клаус Нильсен, исследовав распределение разных типов индивидуального развития по филогенетическим деревьям, сделал вывод, что Геккель был все-таки прав.
Нимфы (личинки) мелких цикадовых насекомых Issus coleoptratus для синхронизации работы конечностей при прыжке используют зубчатую передачу. Благодаря такому простому механизму задние ноги насекомого начинают двигаться удивительно слаженно — с разницей не более чем в 30 микросекунд (миллионных долей секунды).
Австралийские ученые нашли у хрящевой рыбы Callorhinchus milii белки и гены биохимического сигнального пути, который у млекопитающих участвует в образовании костей. У Callorhinchus milii и у человека эти гены очень сходно работают, несмотря на то, что костной ткани у современных хрящевых рыб не бывает. Это значительно подкрепляет старую гипотезу, согласно которой нынешнее «бескостное» состояние хрящевых рыб является эволюционно вторичным: у их предков кости были.
Биологи из Стэнфордского университета еще на шаг приблизились к расшифровке нейрологических механизмов, отвечающих за социальное поведение животных. Как выяснилось, для того, чтобы общение с сородичами воспринималось мышами как положительный стимул (подобно вкусной еде или сексу), необходима согласованная работа сразу двух сигнальных систем (окситоциновой и серотониновой) в одном из отделов мозга (прилежащем ядре).
Ранние этапы эмбрионального развития животных идут под контролем материнских генов, а гены самого эмбриона остаются выключенными. Переломным моментом является «переход от материнского типа экспрессии генов к зиготическому», в ходе которого в клетках эмбриона одновременно включаются десятки генов-регуляторов, которые берут на себя управление дальнейшим развитием. Германские ученые показали, что у рыбки данио-рерио переход с «материнской» программы развития на «зиготическую» управляется белком Pou5f1.
Японским исследователям удалось создать трансплантат печени необычным методом: они не стали выращивать искусственный орган целиком, а получили в лаборатории лишь его зачаток, напоминающий эмбриональный. Спустя двое суток после вживления в организм мыши трансплантат прирастал к кровеносным сосудам хозяина и начинал функционировать и развиваться, а при искусственном запуске гепатита брал на себя функции мышиной печени.
